Серж Гингер и Анна Гингер: 20 Базовых понятий Гештальт-терапии 20 лет спустя…

14 марта 1970 года. В этот день в Чикаго умер Фриц Перлз – “отец-основатель” Гештальт-терапии. Что же стало с его наследием двадцать лет спустя, на пороге последних десяти лет второго тысячелетия?

Точнее, как в современной практике французских Гештальт-терапевтов, исповедующих различные взгляды, проявляется то характерное, что присуще Гештальт-подходу в целом?

Не кажется ли парадоксальным тот факт, что в период стремительного распространения Гештальта во Франции некоторые работы Перлза (и, в частности, изданная после его смерти книга “The Gestalt Approach” [Тегитальт-подход”), обобщающая весь его опыт) все еще не переведены на французский язык и, следовательно, не стали более доступными широкому читателю?

Какие базовые принципы продолжают использоваться? Какие из них представляются устаревшими на фоне достижений теоретических и клинических исследований (в теории систем, невропатологии, сексологии и т. д.), более поздних, смежных методов (Школа Пало Альто, Н.Л.П., эриксонианский гипноз и т. д.) или же просто на фоне эволюции нравов (“сексуальная революция” и контрацептивы, “революция 1968 года , новейшие средства передачи информации и т. д.)?

Несколько подобных вопросов мы и стремимся рассмотреть, сознательно оставаясь на субъективной точке зрения, опираясь на то, что представляется нам основами самой философии Гештальта, глубинно связанной с такими экзистенциальными ценностями, как свобода человека, вытекающая из самого факта его существования и свобода проявления себя в мире при уважении к глубинному своеобразию каждого человеческого существа.

Мы будем отталкиваться от традиционных источников’, работ Перлза, Гудмана, записей интервью И. Фрома, сочинений Левицкого, Симкина, Зинкера, Польстеров, Латнера, Миллера, а также опираться на многочисленные статьи из “Гештальт-журнала”, но прежде всего мы будем исходить из личного опыта, накопленного за 20 лет клинической практики в Гештальте и за 12 лет преподавания в Парижской Школе Гештальта (EPG).

А пока оставим техники, “игры и правила” (нередко заимствованные, в большей или меньшей мере сознательно, из других подходов) и попытаемся выделить несколько базовых понятий Гештальт-подхода. Особо рассмотрим то, как меняется и развивается смысл этих понятий в наше время, и определим систему их взаимосвязей, анализ которых позволяет отнести Гештальт-метод в русло единой философии Человека.

Я перечислю эти базовые понятия в произвольном порядке, т. к. мне кажется, что между ними существует “круговая связь” (пункты пронумерованы для последующего их использования в работе).

  1. Теперь и как (now and how)
  2. Процесс
  3. Awareness (осознавание)
  4. Граница-контакт
  5. Поле и система
  6. Творческое приспособление
  7. Цикл опыта
  8. Незакрытый Гештальт
  9. Механизмы сопротивления
  10. Гомеостаз
  11. Способность к ответственности
  12. Экспериментирование
  13. Право быть непохожим на других; своеобразие каждого человека
  14. Отношение “симпатии”
  15. Холистический подход к человеку
  16. Взаимодополняющие полярности
  17. Эмоциональное и телесное участие
  18. Агрессивность
  19. Креативность и воображение
  20. Индивидуум в группе
  21. “ТЕПЕРЬ И КАК” (“now and how”)

Выражение “now and how” (“теперь и. как”), созданное самим Перлзом, лучше передает суть Гештальт-подхода, чем классическая формула “здесь и теперь”, характерная не только для Гештальт-подхода. Действительно, существует немало методов нацеленных на “здесь и теперь”: «Роджерианский подход», основные виды групповой психотерапии и даже психоанализ – ведь он работает с переносом, посредством которого здесь и теперь воссоздается детский невроз.

Само же понятие “теперь и как” подчеркивает специфически феноменологическую направленность Гештальт-терапии, которая опирается скорее на понятие “как”, чем на понятие “почему”, отдавая предпочтение описанию явлений, а не их объяснению: “Вернуться от разговоров о вещах к самим вещам, таковым, какими они являются в действительности, в фактах жизни, т. е. не искаженным разнообразными концептуальными построениями” (Гуссерль, 1907). Феноменология указывает на важность субъективных и иррациональных факторов, непосредственного сиюминутного жизненного опыта вместе с сопутствующими ему телесными ощущениями (см. пункт 17) уникальными для каждого человека (п. 13). Понятие “как” – это положение тела и бессознательные жесты или “микрожесты”, дыхание, интонации голоса и т. д. Невыраженные, имплицитные оттенки поведения и речи часто главенствуют над эксплицитно выраженным содержанием: поэтому Перлз, а позднее и Лакан, подчеркивает более важное значение формы по сравнению с содержанием.

Совершенно ясно, что работа в режиме “сейчас” никоим образом не мешает клиенту воскрешать в памяти события, тревоги и планы, при условии, что все они, как осознанные, так и нет, возникают у него спонтанно: они присутствуют в его уме или сердце сейчас и питают его в настоящем. Впрочем, на них может накладывать свой отпечаток актуальный контекст внутренней жизни клиента или внешней ситуации, поэтому они никогда не становятся раз и навсегда установленными “историческими истинами”.

Наивны те ревностные гештальтисты, которые стараются любой ценой удержать своего клиента в тесной темнице настоящего. Отличие Гештальта от традиционной аналитической стратегии состоит в том, что Гештальт-терапевт не побуждает клиента к внимательному исследованию воспоминаний о прошлом, или, по словам Перлза, к выполнению длительных “археологических раскопок”. Лучше сначала комфортно устроиться на первом этаже собственного дома и обставить свою комнату, прежде чем браться за основательную расчистку подвала от накопившегося в нем мусора, что может занять долгие годы. Да и завершить ее можно потом, постепенно, если следы прошлого будут продолжать оставаться тягостными. Пока же мы восстановим те силы, которые дадут нам энергию в настоящий момент.


  1. ПРОЦЕСС

Итак, процесс всегда остается на переднем плане: и терапевт и его клиент бдительны и внимательны (см. п. 3 – “awareness”) ко всем непредвиденным случайностям, возникающим в ходе коммуникации, которая разворачивается “здесь и теперь”. Перлз (см. “The Gestalt Approach”} любил задавать четыре основных вопроса, направленных на протекающий процесс:

– Что ты сейчас делаешь?

– Что ты ощущаешь в данный момент?

– Чего ты сейчас избегаешь?

– Что ты хочешь, чего ты ждешь от меня?

Постоянное внимание к возникающей в данный момент ситуации -такова специфическая черта Гештальт-подхода, который прежде всего исследует “явления, видимые на поверхности” и протекающие в данный момент времени. Ведь чаще всего с поверхности настоящего люди то и дело “ныряют” в глубины прошлого.

Точно также исследование мембраны клетки дает современному биохимику обширную информацию по общему функционированию всей клетки, а результаты анализа только что зарегистрированного излучения далекой звезды позволяют астрофизику судить о событиях весьма отдаленного прошлого.

Таким образом, в действительности Гештальт-терапевт и его клиент оказываются вовлеченными в возвратное, “челночное” (термин самого Перлза) движение между настоящим и прошлым, между их внутренними (интрапсихическими) фантазиями с одной стороны, и внешним поведением и интерпсихическими отношениями – с другой, между невербальным общением и словом, между эмоцией и осознаванием, которые сменяют друг друга по мере последовательного возникновения “фигур” на “фоне” континуума сознания, построения и разрушения Гештальтов (или, если угодно, Gestalten).

Мы вернемся к этой теме в связи с вопросом об изменении интенсивности self в процессе цикла опыта (пп. 7 и 8).


  1. AWARENESS (ОСОЗНАВАНИЕ)

Свободно перемещающееся внимание, одновременно сознательная и предсознательная бдительность интеллекта, эмоций и тела к актуальной внутренней, глубинной жизни субъекта и к окружающей его внешней среде (также воспринимаемой субъективно), непосредственное осознавание настоящего во всей его полноте – такова характеристика состояния, к которому стремятся и в дзен-буддизме (“Будда” означает “Пробужденный”) и в Гештальте. Для обозначения этого состояния Гештальт-подход использует английское слово awareness, значение которого трудно передать на других языках. Когда Перлза просили сформулировать суть Гештальта одним словом, то обычно он произносил именно это слово, хотя многие современные гештальтисты предпочитают ему термин “контакт”.


  1. ГРАНИЦА-КОНТАКТ

С этих двух слов начинается основополагающий труд по Гештальт-терапии, составленный Гудманом на основе разрозненных записей Перлза. Сам Перлз в книге Гештальт-подход” (опубликованной после его смерти, в 1973 году) отмечает: “Изучение способа функционирования человека в окружающей его среде есть изучение того, что происходит на границе-контакт (объяснение понятия “граница-контакт” см. в Гештальт-лексиконе”) между индивидуумом и окружающей его средой.

Именно на границе-контакт протекают все психологические явления. Далее Гудман уточняет: “Эта граница, на которой стянут жизненный опыт, не отделяет организм от окружающей его среды; она обозначает те пределы, в которых заключен и которыми предохраняется организм; она соприкасается с окружающей средой… Так, например, кожа представляет из себя орган, посредством которого особым образом осуществляется связь между организмом и окружающей его средой”. Итак, граница “принадлежит” одновременно внутренней и внешней территориям, она является составной частью двух различных, но взаимосвязанных миров.

“Психология, – продолжает Гудман, – изучает способы творческого приспособления (на границе-контакт). Патопсихология изучает обрывы, остановки или другие искажения процесса творческого приспособления”. Нарушения контакта или “сопротивления” (п. 9) могут быть рассмотрены как проблемы, возникающие на границе-контакт, как отсутствие четкого разграничения в случае чрезмерной конфлуэнции, как “перетекание” внутреннего или внешнего миров за их границы (проекция или интроекция) и т. д.


  1. ПОЛЕ И СИСТЕМА

В ходе терапевтического сеанса сам терапевт представляет для клиента одну из важных составных частей “окружающей клиента среды”. Именно с ним устанавливается контакт и проходит процесс взаимодействия со всеми возникающими в его ходе заранее непредсказуемыми случайностями. Клиент и терапевт входят таким образом в одно и то же “поле” опыта, и поведение одного интерферирует с поведением другого. В этом случае речь, конечно же, идет не о “закрытой”, а об “открытой системе”, находящейся в постоянной связи с контекстом внешнего мира.

В работе над книгой “Гештальт-терапия” Гудман использовал наблюдение Курта Левина, который незадолго до этого времени экстраполировал на социум теорию электромагнитного поля Максвелла, нашедшую свое обобщение в эйнштейновской физике. Левин основывался также на феноменологических концепциях Минковского о психологическом пространстве-времени. В настоящее время Теория Полей чаще всего рассматривается как раздел Общей Теории Систем, которая представляет из себя междисциплинарный подход со своим цельным понятийно-методологическим аппаратом. Ее необходимо отличать от холизма, в рамках которого несколько наивно высказываются представления о том, что познав целое, можно объяснить, как функционирует каждая отдельная часть этого целого. Эдгар Морен (“Метод Метода”, 1977) справедливо подчеркивал, что холизм в своем стремлении преодолеть “редукционизм” – стремление к непременному сведению сложного процесса к более простому – на самом деле все “упрощенно свел к целому”, отбросив само представление о внутренней сложности структуры. Гештальт-терапия занимается каждым человеком в контексте с окружающей его средой, не выделяя искусственным образом одно или другое и не смешивая их.


  1. ТВОРЧЕСКОЕ ПРИСПОСОБЛЕНИЕ

Психическое и социальное “здоровье” выражается в непрерывном творческом приспособлении на “границе-контакт” (см. Гештальт-лексикон”) между организмом и окружающей его средой. В частности, между субъектом, терапевтом и контекстом терапевтической ситуации (включая место, в котором происходит коммуникация, наличие свидетелей или группы людей и т. д.). Речь идет не просто об адаптивном “приспособлении”, когда индивид, подчиняясь жесткому закону, царящему в окру­жающей его среде, принимает преобладающие в ней социальные нормы и то поведение, которое обычно рассматривается как “нормальное”. Речь, однако, идет и не об индивидуальном творчестве без учета контекста и обстоятельств, допускающем все возможные фантазии или крайности под тем простым предлогом, что на клиента они оказывают свое определенное действие. Речь идет о компромиссе или, точнее, о синтезе, позволяющем каждому человеку жить, придерживаясь собственных взглядов, учитывая при этом нормы, принятые в данные время в данном месте, и найти собственный путь в общем потоке. Становится очевидно, что Гештальт резко отличается от нацеленной на норму терапию поведения: следуя феноменологической перспективе, он придает особое значение субъективному бытию каждого человека, его личным внутренним ощущениям и его внешнему поведению, которое можно наблюдать со стороны. Тем не менее, Гештальт не замыкается единственно на “внутрипсихической” жизни. Он побуждает к челночному движению между внутренним и внешним, стараясь соединить социальную адаптацию с и, лвидуальным творчеством, саму ситуацию с ее “индивидуальным прочтением”, таким образом выстраивая мост между наукой и искусством. Здесь же необходимо вспомнить и тот социополитический контекст, в котором создавался Гештальт: в 50-е годы Перлз, Гудман и несколько других первопроходцев хотели любой ценой отмежеваться от американского психоаналитического истеблишмента и проявили себя как нонконформисты крайне вызывающего толка. Они выражали резко анархистские взгляды, и так же “анархично” вели себя в социуме и в соответствует здесь иной жизни. В наши дни Гештальт-терапия творчески “приспособилась” к контексту периода времени, последовавшего за 1968 годом, и, став более “умудренной”, полностью сохранила свой либеральный пафос.


  1. ЦИКЛ ОПЫТА (ЦИКЛ КОНТАКТА)

Любое индивидуальное действие и коммуникативное взаимодействие состоит из нескольких фаз, образующих “цикл опыта”, который многочисленные авторы называют по-разному (“циклом контакта-отступления” или “циклом удовлетворения потребностей”). Перлз и Гудман выделяли в нем четыре основных фазы: форконтакт, контактинг, полный контакт и постконтакт (или отступление} (см. Тештальт-лексикон”). За то время, что прошло после смерти Перлза многие авторы предложили новые схемы цикла контакта. Дробя привычную схему на более мелкие части, они стали выделять в цикле, каждый по-разному, от трех до семи фаз, например: появление ощущения или ощущение, появление осознавания или awareness, возбуждение или мобилизацию энергии, контакт или проигрывание, взаимодействие, завершение взаимодействия, отступление или ассимиляцию опыта (Катцев). Другие авторы предлагали следующую схему: форконтакт, вступление в контакт, контакт, выход из контакта, интеграция (Гингер). В специальных работах можно найти несколько детальных описаний схем цикла контакта (по Гудману, Зинкеру, Польстеру, Катцеву, Брауну, Салате, Гингеру). Пока же нас интересует сам принцип смены фаз цикла контакта на разных его этапах.

Такой цикл не всегда протекает точно по своему лабораторному образцу. Мы уже отмечали (п. 4), что для Перлза и Гудмана “патология подразумевает обрывы, остановки или другие искажения процесса творческого приспособления”. Перлз (в Гештальт-подходе) определяет невротика как “человека, который постоянно предается самопрерыванию”. Нарушения функционирования self обычно называют “сопротивлениями” (см. п. 9). Они могут проявляться в виде механизмов защиты, свойственных данной ситуации (“адаптивные сопротивления” – по Польстерам) или, наоборот, как стойкие анахроничные блокировки, свидетельствующие о патологическом функционировании, т. е. избегании подлинного контакта.

На протяжении цикла контакта self функционирует в различных, последовательно сменяющих друг друга и поочередно преобладающих “режимах” (Id, Ego, средний режим, режим “personality”). Мы не станем описывать в рамках такой короткой статьи все эти режимы функционирования, отметим только, что они могут быть нарушены и даже могут отсутствовать.


  1. НЕЗАКРЫТЫЕ ГЕШТАЛЬТЫ

Обычно, по завершении акта деятельности (психической или поведенческой) мы освобождаемся для нового действия: Гештальты, образуясь, а затем распадаясь, сменяют друг друга в непрерывной, плавной последовательности, составляющей континуум сознания любого психически “здорового” человека.

Если цикл контакта полностью не завершен, то ситуация может продолжать оставаться незакрытой и превратится в подсознательный элемент, вызывающий внутреннее напряжение. Так, к примеру, прерванное дело (выполнение уроков, уборки по дому, оставленный недоеденным из-за телефонного звонка бутерброд, запланированная прогулка, не состоявшаяся из-за грозы) может сохранять свою актуальность и завершится при первой же возможности. В основе этого явления лежит эффект Зейгарник (названный по имени психолога-гештальтиста Блюмы Зейгарник, изучавшей этот эффект под руководством Курта Левина). Но в некоторых ситуациях такое давление может трансформироваться в навязчивое и изнурительное состояние психического напряжения и, со временем, стать причиной невроза: траур или тяжело переживаемый разрыв, длительная безработица, хроническая сексуальная неудовлетворенность, повторяющийся провал на экзаменах и т. д.

Работа с незакрытыми Гештальтами [unachieved business} – типичный пример, говорящий о том, с каким вниманием в Гештальт-терапии работают со следами прошлого, продолжающими паразитировать на актуальной жизни клиента. Однако, речь идет не о “магическом” избавлении от внутреннего обременительного груза путем проигрывания по психодраматическому типу {enactment), а скорее об интегрировании тягостного жизненного элемента в какое-то значимое целое, в состав которого этот элемент войдет как один из полюсов жизненной экзистенции клиента (см. п. 16).


  1. ВИДЫ СОПРОТИВЛЕНИЙ

Мы уже неоднократно упоминали о блокировках и обрывах, возникающих “нормальном” цикле контакта (с какой-то частью самого себя или с другим человеком). Следует подчеркнуть, что ^подавление действия^ (“inhibition de Faction”, Henri Laborit (Лабори), 1979) не всегда является признаком нарушений процесса функционирования; наоборот, оно может возникать, как необходимый в данной ситуации механизм защиты. Так, влюбленному совершенно естественно находиться в слиянии (конфлуэнции) с дорогим ему человеком, а ретрофлексия гнева против моего патрона может предотвратить мое увольнение с работы. О патологическом функционировании можно говорить только в том случае, когда такие механизмы носят анахроничный, ригидный или постоянный характер: они должны быть в первую очередь обнаружены, а затем смягчены и преобразованы в ходе психотерапии.

Однако, слово “сопротивление” в психоанализе используется в ином значении (бессознательное сопротивление лечению, связанное с самим характером психического функционирования), кроме того, оно часто сохраняет негативный оттенок; все это заставило некоторых авторов искать другие термины. К тому же, пользуясь аналогией, отметим, что именно электрическое сопротивление преобразует ток в тепло и свет, именно сопротивление материалов позволяет мосту выполнять свою функцию, именно Движение Сопротивления позволило сохранить французское национальное самосознание!

Перлз выделял четыре основных “вида сопротивлений”. В этом очерке, опуская детальные описания видов сопротивлений, мы дадим лишь их названия: конфлуэнция, интроекция, проекция, ретрофлексия. Но за последние двадцать лет многочисленные авторы расширили эту гамму, добавив виды защит, представляющих различные сочетания основных механизмов, например, – дефлексию (Польстеры), профлексию (Сильвия Крокер) и т. д.


СОПРОТИВЛЕНИЯ

  1. ГОМЕОСТАЗ

В работах Перлза отмечается оптимистическая руссоистская вера в устойчивую саморегуляцию организма. Общий принцип гомеостаза был сформулирован У. Кенноном в 1926 г. Известный современный исследователь Анри Лабори, выделяет генерализованный гомеостаз (между организмом в целом и окружающей его средой) и ограниченный гомеостаз (поддержание равновесия и постоянства среды внутри самого организма).

В эпоху пересадки органов и появления вируса СПИД представления о действии природных защитных сил организма были подвергнуты пересмотру, и для большинства современных Гештальт-терапевтов тема гомеостаза потеряла свое определяющее значение. При этом продолжает подспудно оказывать влияние постулат, широко развитый так называемой “гуманистической психологией”, утверждающий, что каждый человек изначально обладает всем необходимым ему потенциалом. Сегодня на эту мысль опирается большая часть так называемых “параллельных” или “альтернативных” видов медицины: аккупунктура, гомеопатия, различные виды натуротерапии и т. д.

Некоторые гештальтисты сохраняют веру в игру энергетических балансов с “трансперсональным” оттенком, что дает им повод для оправданного оптимизма. Согласно этому взгляду, существуют не только “интраперсональный” или “интерперсональный” (возникающий между участниками определенной группы), но и общий гомеостаз, подчиняющийся космическим “трансперсональным” законам, находящимся за пределами индивидуального человеческого и общественного сознания.


  1. СПОСОБНОСТЬ К ОТВЕТСТВЕННОСТИ

Перлз придавал большое значение личной ответственности (пользуясь его собственным каламбуром – “response – ability” = “способности дать ответ”) каждого человека, а его терапия была нацелена на развитие способности опереться на самого себя (“self-support”) , выработку автономности в поведении и в принятии решений. В Гештальте стремятся предотвратить малейшие признаки отчуждения. Поэтому терапевт не отдаляется и не замыкается в загадочной роли “того, кому уже все давно понятно”. Он разделяет ощущения своего клиента и вместе с ним ищет ответ на все возникающие у него вопросы (используя в терапевтических целях контртрансфер, см. п. 14). Клиент выступает не в роли пассивного “пациента”, выполняющею предписанный, но так и остающийся ему непонятным курс лечения, а в качестве клиента-заказчика, равноправного партнера и даже “ко-терапевта”, принимающего активное участие в процессе собственного излечения.

Таким образом, терапевт избегает поддерживать или усиливать у клиента “невроз трансфера”, который заставил бы его пережить свою детскую зависимость: Трансферные явления обычно просто отмечаются, “регистрируются” и используются постепенно, по мере продвижения в лечении, во избежание любого длительного отчуждения и в целях содействия осознаванию. Перлз и его современники охотно осуждали формулировку “я не могу”, предлагая заменить ее на “я не хочу”, подчеркивая таким образом, что каждый человек сам несет ответственность за свое поведение.

Эта семантическая строгость к настоящему времени значительно смягчилась, особенно в тех случаях, когда Гештальт-подход используется для терапии пограничных состоянии (borderlines) и в работе с психотиками. Гештальт словно бы игнорирует действие бессознательных механизмов. Необходимо учитывать, что “хромой – еще не грешник” (Люсьен Израэль) и что не каждый человек в состоянии сразу взвалить на себя и нести бремя всех трудностей. Это указывает на необходимость периодической терапевтической поддержки, точно дозированного чередования фрустраций и поощрений, вплоть до того момента, когда клиент сможет обойтись без “опекуна”. Если аккумулятор автомобиля сел, то для выхода из создавшегося положения его следует держать подключенным к аварийному заряднику до тех пор, пока он не наберет ми­нимум энергии, необходимый для автономного функционирования .


  1. ЭКСПЕРИМЕНТИРОВАНИЕ

Взамен терпеливого поиска затерянных в прошлом гипотетических причин расстройства, Перлз предлагал начинать экспериментальный поиск путей его разрешения: не стремиться “узнать почему”, а при помощи метафорических проигрываний {enactments) (см. Гештальт-лексикон”) “поэкспериментировать каким образом”. Проигрывание, через реально “воссозданное” и исследованное во всех его “полюсах” действие, благоприятствует осознаванию {awareness). По своему смыслу проигрывание противоположно импульсивному, защитному действию (acting out), которое по справедливости изобличается психоанализом; в результате такого действия, внезапно подменяющего вербальный анализ, происходит “короткое замыкание” осознавания.

Хотя во французском языке существует только одно слово10 для обозначения как “активной” (англ. – to experiment), так и пассивной форм (англ. – to experience) действия по экспериментированию, но все же можно экспериментировать с пережитым чувством (например, отчуждения или одиночества), одновременно получая актуальный опыт этого чувства.

Эксперимент дает возможность “сначала попробовать, а потом съесть целиком”, а также бороться с родительскими и социальными предписаниями (различные утверждения типа “тебе нужно, “ты должен”), питающими интроекты, парализующие нашу спонтанность и сковывающие нашу оригинальность… включая интроекцию тех новых норм поведения, которые навязчиво предлагаются самими гештальтистами, например, “необходимо отбросить все необходимости” (double-bind), “свободно вы­ражайте ваши эмоции”, “стремитесь удовлетворять ваши потребности” (эготизм) и т. д. Впрочем, каждый сам выбирает то, с чем ему экспериментировать, на этот выбор влияют его история, образование, социальное окружение, а также избранная им идеология. Перлз сам неоднократно обличал тех, кто старался идентифицироваться с ним, копируя все, вплоть до его недостатков и экстравагантных привычек -неизбежный соблазн ревностных учеников, наивно полагающих, что, подражая учителю, они смогут проникнуться его гением; нечто подоб-ное происходило с теми конкурентами Лакана, что нацепляли галстук-бабочку и жонглировали французской грамматикой…

В наше время, в ходе обучения поощряется поиск каждым будущим терапевтом своего особого стиля через экспериментирование в различных образах, отвечающих его собственной, самобытной манере поведения. При этом речь идет не об абстрактном ортодоксальном следовании “испытанным” техникам (“устойчивые Гештальты”), а о создании своего собственного подхода путем длительного экспериментирования “на ощупь”, при уважении к фундаментальным принципам метода.


  1. ПРАВО БЫТЬ ДРУГИМ, ‘ НЕПОВТОРИМОЕ СВОЕОБРАЗИЕ КАЖДОГО ЧЕЛОВЕКА

Гештальт выделяет право человека отличаться от других людей и ценит своеобразие каждого человека с позиции экзистенциализма, а не конформизма. Современные гештальтисты в своем большинстве совсем не похожи на тех воинствующих анархистов, какими были Перлз и Гудман, но они сохранили культ свободы самовыражения, уважения и внимательного отношения к индивидуальным ритмам и потребностям своих клиентов, веры в неповторимость пути взросления человека – ибо в каждом человеке продолжает сохраняться его собственное пространство свободы, несмотря на двойную – историческую и географическую -обусловленность его прошлым и окружением. Ведь важно не то, что из меня сделали, а то, что я сам сделаю из того, что сделали из меня11. Мое человеческое достоинство формируется в зависимости от моего личного отношения к тому, что произошло со мной в моей собственной жизни.

Поэтому исчезает необходимость систематического исследования каждым отдельным клиентом всей стереотипной последовательности стадий развития и экзистенциальных кризисов, которая, видимо, служит общим фоном для всего человечества. Я сам пополняю смыслом каждый поступок своей жизни. И если я стремлюсь измениться, то оставаясь только самим собой, именно самим собой и никем другим. Прежде стать собой и только потом стать другим – таков смысл знаменитой “парадоксальной теории изменения”, предложенной гештальтистом Арнольдом Бейсером (Arnold Beisser) (1970). Эта теория по сути развивает мысль, высказанную Карлом Роджерсом еще в 1956 г.: “Только тогда,когда я принимаю себя таким, какой я есть на самом деле, я становлюсь способным меняться”.11

Это изречение нередко ошибочно приписывается Сартру, совсем в ином контексте утверждавшему: “Исследуя праксис, философия таким образом исследует человека. Суть не в том, что сделали из человека, а в том, что он делает из того, что сделали из него. То, что сделали из человека – это структуры, значимые цельные системы, которые изучаются гуманитарными науками. То, что делает он – это сама история. Философия проходит по границе между ними.” (интервью журналу Г Arc, октябрь, 1966)

Гештальт предлагает “двигаться вперед по течению” (“Не толкай реку” – говорил Барри Стивене) и в случае затруднений даже поощряет амплификацию симптома, а не его сглаживание. К примеру, психосоматические проявления тревоги могут быть усилены так, чтобы бессознательное заговорило языком тела. Таким образом бессознательное можно услышать (и даже увидеть) намного лучше, благодаря “эффекту увеличительного стекла”. Этот эффект создается сочетанием катарсиса, возникающего при усилении эмоциональных проявлений, с возникающими у клиента личными ассоциациями. При этом терапевт любой ценой избегает интерпретаций; уважение к своеобразию психического функционирования каждого человека – еще один опорный камень Гештальт-подхода. Оно точно также проявляется в работе со сновидениями, где Гештальт-подход исключает любую систематическую опору на архетипический символизм.


  1. ОТНОШЕНИЯ “СИМПАТИИ”

Гештальт-терапевт предстает как внимательный спутник своего клиента, разделяющий его тревоги и радости от тех постоянных открытий, что совершаются в ходе полного приключений путешествия в экзотическую и мало изведанную страну. Ему чужда роль “эксперта”, которому заранее известна карта психических областей. Он не стремится уйти на позиции благожелательного, но нейтрального постороннего, но и не обязан всегда следовать за своим клиентом в “безусловном приятии” всех его рискованных выходок или хронических избеганий. Он остается дорожным попутчиком своего клиента, активно участвуя в его внутреннем продвижении. Он разделяет, по мере необходимости, его ощущения и впечатления, его чувства удивления, нетерпения и удовлетворения, внимательно наблюдая за своим дорожным попутчиком, за эффектом подобного соучастия. Таковы отношения “симпатии”, которую Перлз противопоставлял в несколько карикатурном виде психоаналитической ‘апатии” и роджерианской “эмпатии”. Я здесь (или, как чаще бывает, рядом с тобой), я не нахожусь ни в каком другом пространстве когнитивного мира, я не вместо тебя на твоем месте, и я не сливаюсь с твоими эмоциями. Я остаюсь самим собой, вступая при этом в аутентичные отношения типа “я/ты” (Бубер, 1923). Ведь сама терапия опирается на постоянный анализ того, что происходит в данный момент в коммуникативном пространстве, на границе-контакт между клиентом и терапевтом.

Часто делясь своими личными ощущениями, осознанно пользуясь собственным контрпереносом, терапевт использует таким образом важный, характерный для Гештальта прием (см. Жюстон (Juston), 1990). Сам Перлз охотно использовал его, хотя и несколько “дикарским” образом, в ходе провоцирующего и мобилизирующего непосредственного прямого обращения к клиенту. Многие современные терапевты, осознавая очевидность риска, который возникает при всякой излишней спонтанности, как с агрессивным, так и с аффективным оттенками, стараются внимательно отфильтровывать проявления своего контрпереноса (который подвергается тщательному анализу, – a priori – в ходе супервизорских и контрольных сеансов). Это означает, что я не говорю и не показываю то, что я ощущаю, но, однако, максимально использую и даже сообщаю своему клиенту то, что, как мне кажется, поможет продвижению терапии.


  1. ХОЛИСТИЧЕСКИЙ ПОДХОД К ЧЕЛОВЕКУ.

Непрерывный диалог “клиент – терапевт – клиент” подразумевает использование всех находящихся в распоряжении участников терапевтического процесса языков; слова, а кроме того позу тела, все жесты и полуосознанные микрожесты, проявленные или оставшиеся невыраженными подспудные эмоции. Фундаментальное правило психоанализа -“говорить всё” – оказалось расширенным не за счет дикарской и неконтролируемой “вседозволенности”, а благодаря полному самовыражению через разнообразные каналы. Это могут быть движения тела, и даже, в случае необходимости, прямой телесный контакт (довольно редкий в индивидуальной терапии, но широко практикуемый в групповой работе), выражение эмоций (слезы, крики, вспышки гнева), использование художественного языка (рисунок, лепка и т. д.) и подручного материала (метафорическая работа с окружающими предметами).

Пути проявления ассоциаций различны. Они зависят от состояния конкретного человека в данный момент времени; клиент может идти от тела к эмоции, от эмоции к вербальному языку, от вербального языка к социальному контакту, или наоборот: от самих социальных явлений к их веализации, от слова к эмоции и от испытанной эмоции к ее телеснод выражению.

Человек проявляется в системном взаимодействии всех его пяти основных измерений: физического, аффективного, рационального, социального и духовного, которые, в свою очередь, связаны с окружающей человека средой и с космосом; именно в этих связях обнаруживаются глубинные смыслы человеческого бытия (см. Пентаграмма Гингера, 1983).


  1. ВЗАИМОДОПОЛНЯЮЩИЕ ПОЛЯРНОСТИ

Глобальное представление о человеке уже само по себе подразумевает необходимость разнонаправленного движения: от одной выделенной оси к другой и вдоль по самим осям, внутрь и наружу.

Поиск равновесия не может ограничиваться только лишь гомеостатическим, а значит, консервативным приспособлением, которое, усредняя всё окружающее, ведет в то мифическое серое и душное пространство, где выхолащиваются инициатива и оригинальность. Состояние равновесия любого живого существа – это неустойчивое, изменяющееся сочетание механизмов жизни и механизмов выживания, которое обеспечивает “постепенность процесса изменения”. Так, канатоходец находит равновесие в движении, расширяя или сужая при этом веер своего балансира. Гештальтист, подобно канатоходцу, использует новый опыт. полученный в ходе продвижения вперед и обогащенный за счет исследования противоположных, но взаимодополняющих полярностей, таких, как: интроекция/проекция, адаптация/творчество, подчинение/бунт, интроверсия/экстраверсия, любовь/ненависть, нежность/агрессивность, фрустрация/благодарность… Можно до бесконечности продолжать список тех противоположных, но взаимодополняющих способов поведения, в которых клиент будет экспериментировать и опыт проживания которых придет к клиенту в ходе его терапии.

Не стоит всякий раз выбирать “самое лучшее” и таким образом ограничиваться идеальным “меню”, наоборот, лучше вместе с сидящими с вами за одним столом отведать все разнообразие блюд, представленных в карте ресторана.

Перлз отдавал особое предпочтение работе с полярностями, нередко используя технику “монодрамы”12 с последовательной сменой ролей.


  1. ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ И ТЕЛЕСНОЕ УЧАСТИЕ

Символом перехода из одной полярности в другую, комплиментарную ей полярность может служить взаимодействие обоих полушарий нашего головного мозга. Теперь стало известно, что, в противоположность широко распространенному мнению, левое – аналитическое, рациональное и вербальное полушарие, не является “доминантным” (хотя именно оно “берет слово”); оно находится под контролем правого -синтетического, эмоционального, невербального полушария, связанного с работой воображения. Перлз как бы предугадывал этот факт, восклицая: “Loose your head, come to your senses!” (“Отбросьте вашу голову, вернитесь к чувствам!”).

Современные гештальтисты больше не следуют за Перлзом во всех его крайностях: чтобы избежать “гемиплегии”, ставшей характерной чертой нашей культуры (которая отрицает и атрофирует правое полушарие головного мозга), следует вовсе не “терять голову”, а, наоборот, создать союз головы, сердца и тела. Даже через двадцать лет после смерти своего создателя, Гештальт продолжает страдать от привитого Перлзом презрения к любого рода теоретизированиям, которые он охотно называл “bullshit” (“чушь собачья или буквально “бычье дерьмо”), и даже стоит “дьявольским” силам: для своего самовыражения он использует образный, “поэтический”, а не “научно-математический” язык14.

Еще предшественники и пионеры Гештальта (Отто Ранк, Гудман, Зинкер и др.) выделяли его творческий, креативный аспект, не потерявший своего значения и в наши дни. Гештальт был и продолжает оставаться скорее искусством, чем наукой.


  1. ЧЕЛОВЕК В ГРУППЕ ЛЮДЕЙ

Экзистенциальная оригинальность каждого человеческого существа и его способность к творчеству особенно проявляются в отношениях отдельного человека с окружающими его людьми, на границе между индивидуумом и окружающей его средой. Гештальт-подход не нацелен на интеграцию индивидуума в ту или иную социальную подгруппу, наоборот, он позволяет человеку яснее увидеть в чем он непохож на других. Гештальт – это не групповая терапия, а индивидуальная терапия, проводимая в группе15. Участники группы являются свидетелями индивидуальной работы своих товарищей: как правило, они вмешиваются в нее только по просьбе терапевта или самого клиента, а в ходе “обратной связи” (“feed-back”) по окончании терапевтического сеанса они говорят о самих себе, не интерпретируя то, что происходило с клиентом. Таким образом, группа служит чем-то вроде резонатора всех проблем каждого отдельного участника группы, она помогает как их более эффективному разрешению, так и их дедраматизации.

Перлз – гений с неустойчивым и взрывчатым характером – никогда не проводил со своими клиентами длительной глубокой терапии. А в возрасте 63 лет он покинул Нью-Йорк и в течение последних четырнадцати лет вел бродячую жизнь, колеся по Соединенным Штатам и по всему миру, пропагандируя свой метод на лекциях и демонстрационных терапевтических сеансах. Он отказывается от представлений об углубленной индивидуальной терапии в пользу идеи терапевтических групп и даже открытых для широкой публики краткосрочных регулярных групп. В конце своей жизни Перлз индивидуальной терапии предпочитал групповые ее виды, но наибольшее значение придавал терапии в общине (Тештальт-киббуц”). Такого рода психотерапевтическую общину Перлз с группой своих учеников из Исалена основал на острове Ванкувер озера Ковичен. Община прекратила свое существование через несколько месяцев после его смерти, наступившей 14 марта 1970 года.

Сейчас, двадцать лет спустя после кончины Перлза, большинство современных французских терапевтов обычно совмещают следующие виды работ:

— Индивидуальную терапию в ситуации “клиент – терапевт” (как правило, один сеанс в неделю в течение нескольких лет)

— Индивидуальную терапию внутри группы (к примеру, один вечер в неделю или один выходной в месяц в течение года – двух лет) 06\ этих терапевтических подхода в комбинации друг с другом дают больший эффект, если работа в обоих подходах ведется одним и тем же

— Но помня о том, что “Гештальт слишком хорош для работы с больными (Перлз), некоторые терапевты организуют регулярные группы личностного роста (от 3 до 5 дней, один или несколько раз в год) Другие используют Гештальт-подход как вспомогательный метод в своей практике психолога, педагога или социального работника (к примеру в учреждениях для “трудных” детей или в психиатрических больницах) и даже на предприятиях промышленного и торгового сектора где они работают как обучающие тренера или консультанты.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На общее развитие Гештальт-подхода оказали решающее влияние именно идеи самого Перлза, хотя и нельзя отрицать неоспоримый вклад его первых сотрудников: Лауры Перлз, Пола Гудмана, Исидора Фрома, Джима Симкина, Эрва и Мириам Польстер и других.

С момента смерти Перлза прошло двадцать лет, но и теперь его представления продолжают влиять на такие базовые понятия Гештальта, как развитие awareness, холистический подход, понятие гомеостаза, контролируемое участие терапевта, вызывающее, провоцирующее поведение терапевта, представление об агрессивности, интерес ко всему богатству ситуаций, возникающих в группе и т. д.

Но многие современные французские практики отдалились от направления, в котором двигался основатель Гештальта. В отличие от Перлза, они продолжают дополнять и углублять теорию, придают особое значение бессознательным явлениям и механизмам трансфера, совсем не используют ни технику “горячего стула”, ни другие, широко применявшиеся двадцать лет назад игры и упражнения, не стремятся специально вызвать у клиента эмоциональный катарсис, скрупулезно соблюдают деопто’логические правила на всех этапах терапии.

Так понемногу начинает вырисовываться специфический облик французского Гештальта, который удачно сочетает в себе местную культуру, успешно усвоившую психоанализ, и мобилизующее влияние метода более, чем психоанализ нацеленного на интеракцию, и придающего особое значение эмоции, телу и правому полушарию головного мозга. Некоторые авторы подчеркивают, что за последние годы Гештальт, вернувшись на европейскую почву, успешнее развивается именно с этой стороны Атлантики.

Мы надеемся, что Гештальт и через двадцать лет останется на переднем плане гуманистических видов терапии, продолжая развиваться, перерабатывать и успешно интегрировать новые достижения в психологии, биологии и социологии.

Серж Гингер – гештальт-терапевт. Обладатель обширного опыта в области Фрейдовского и Юнгианского психоанализа, в психодраме, групповой динамике, биоэнергетическом анализе. Пионер гештальт-терапии во Франции (с 1970 г.), основатель крупнейшего Гештальт-института во Франции — Парижской школы Гештальта (EPG), которая в течение 20 лет подготовила более 800 специалистов. Президент Международной федерации организаций преподающих Гештальт (FORGE), объединяющих более 30 институтов в 17 странах (Франция, Бельгия, Италия, Германия, Испания, Англия, Норвегия, Швеция, Польша, Латвия, Россия, Сербия, Мальта, Канада, США, Мексика, Бразилия), вице-президент Французской федерации психотерапии, член правления Европейской ассоциации психотерапии (EAP) и представитель Франции в правлении и в комиссии по нормам преподавания психотерапии .

https://vitaliyeliseev.com/library/allarticles/gingery_20-ponyatiy_gt/?fbclid=IwAR1FHrPInC9f3sH54f36sWHXrlaG8wCFEBSkwMQ9E20e9xCQV98GcFhahuw

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.