Семинар «Терапевтические отношения». Жан-Мари Робин. (конспект)
Наталья Трушина
http://trushyna.com/blog/zhan-mari-robin-seminar-terapevticheskie-otnosheniya-konspekt/
Жан-Мари Робин — один из крупнейших современных теоретиков и практиков гештальт-подхода. Это конспект семинара про терапевтические отношения, который он проводил в Одессе. Я возвращаюсь к этим его мыслям снова и снова, на многие из них опираюсь в своей работе. Для меня они уже стали привычными, даже очевидными, но, с другой стороны, это такие истины, которые никогда не лишним бывает еще раз прочитать, обдумать, примерить к себе. Так что — делюсь.
***
Цель, которую преследует гештальт-терапия – помочь человеку заново обнаружить или развить творческое приспособление. То есть способность быть адаптивным, подстроенным к ситуации. Творческое приспособление значит, что я позволяю себя трансформировать (повлиять на себя), но в то же время я влияю на окружение и трансформирую сам.
Когда мы говорим о патологии, симптомах – мы рассматриваем их как то, что когда-то было творческим приспособлением. Следовательно: 1. Это достойно уважения, поскольку это то лучшее, на что способен был человек, чтобы адаптироваться к ситуации и выжить. Кто я такой, чтобы критиковать и оценивать его способы приспособления? 2. Единственное, что я могу сделать, это помочь ему изобрести другое приспособление. А также принимать то, что он приносит, и не нападать на его способ. Если я фрустрирован тем, что делает мой клиент – это моя проблема, и мне нужно на супервизию.
***
Основные характеристики терапевтических отношений:
— принятие (о нем сказано выше)
— безопасность (установленные рамки, сеттинг, а также доверительность, которая выстраивается со временем и проверяется реальностью)
— валидация (признание ценности того, что приносит клиент).
***
Про валидацию подробнее:
Признавать – не значит одобрять. Валидация это, например: «Я не согласен с тобой, но могу понять, как ты в своих условиях выстроил такое представление о чем-либо и оно у тебя теперь есть». Например, если клиент говорит «я придурок» — то ответ «нет, ты не придурок» — это мило, но это не валидирует его опыт. Говоря так, ты сообщаешь ему, что он ошибается и стыдишь его. Это первая вещь, за которой человек приходит в терапию – чтобы его опыт был признан.
Валидация происходит не только на вербальном уровне.
Терапевт не может все принять, услышать – у него есть слепые зоны. То, что я не услышу и не уловлю – легко проявится в других отношениях. Таким образом мои ограничения организуют работу с клиентом.
***
Не все люди способны на психотерапию. У некоторых людей психологическая структура такова, что они не способны на осознавание.
***
Если человек приходит с «проблемой» — то есть запросом, который не соответствует психотерапии [а соответствует консультированию – прим.мое] – это все равно может быть повод поговорить о себе и более глубоких сложностях.
***
Если клиент задает вопрос: «Вы гештальт-терапевт, что это такое?» на самом деле его стоит слышать как: «Может ли ваша методика мне чем-то помочь?»
***
Ошибка – путать агрессивность с деструктивностью. «Агрессия» происходит от слов a-gressir – «идти к». Деструктивность возникает тогда, когда я не могу быть агрессивным, то есть идти к, быть в контакте. А контакт возможен, когда я обозначаю границу.
***
Ошибка терапевта – слишком быстро понимать, о чем говорит клиент. Важно ставить себя в позицию наивности: «я не знаю, не понимаю, о чем ты говоришь». Мы слышим знакомые слова и наделяем их своим пониманием – но это не значит, что клиент использует это слово для того же. Позиция наивности помогает клиенту развернуть его опыт.
***
Польстер говорил: если вы хотите избежать продвижения вперед, оставайтесь неясными, говорите абстрактно.
***
О паузах
Работа терапевта в большой мере состоит в том, чтобы замедлять клиента – тогда клиент не сможет использовать свои привычные избегания. Нужно тренировать и культивировать замедление.
***
О злости на клиента
Если клиент меня злит – это значит, я фрустрирован, клиент не такой, каким я бы хотел, чтобы он был. Не делает то, чего я бы хотел от него. Значит, у меня от него ожидания, у меня на него планы, он должен пойти в таком направлении, чтобы доставить мне удовольствие. Моя фрустрация – не оправдана, я не должен ждать, что клиент будет оправдывать мои ожидания.
Есть исключение – это те случаи, когда злость важного человека – это способ клиента почувствовать вое существование. Злость – как способ почувствовать живое отношение. Так, по крайней мере, есть контакт. Тогда клиент провоцирует терапевта на злость. Можно обойтись так: «У меня создается ощущение, что ты хочешь меня разозлить. Зачем тебе, чтобы я разозлился, в чем для тебя интерес?».
***
Одна из главных сложностей терапевта – встречать клиента таким, какой он есть, а не таким, каким я хочу его видеть. Если я говорю «мне интересно то, о чем ты не говоришь» — это значит «мне не интересно то, о чем ты говоришь». Мы работаем с тем, что приносят клиенты.
***
Какая разница между удовольствием и наслаждением? Удовольствие – это чувство, разделенное, проживаемое в контакте с другим. А наслаждение – это то, что я переживаю один. Это та же разница, как между мастурбацией и занятием любовью.
***
Существует различие между запросом и потребностью. Если терапевт удовлетворяет запрос – ничего не сдвинется.
***
Важно, чтобы терапевт не считал себя незаменимым. Это не врач лечит больного – это природа лечит больного по поводу того, что делает врач. Парадокс психотерапии: терапевт одновременно незаменим и лишний. Терапевт создает отношения, которые без него невозможны – чтобы клиент регулировал себя и свою жизнь без него.
***
О разных толкованиях «самоподдержки»
Перлз говорил, что невротик – это тот, кто постоянно ищет поддержки у среды. Чтобы стать здоровым, ему нужно перейти от поддержки среды к самоподдержке (self-поддержке).
Но проблема в том, что в гештальт-терапии специфическое определение self – self это не «я сам», это функция, которая необходима для контакта организм-среда, функция, которая «сделана» одновременно из организма и среды. В обычном смысле саморегуляцию понимают как «я должен сам себя поддерживать». Это способ производить эготических личностей, отрезанных от мира. Если же правильно понимать self-поддержку, то точнее сказать, что саморегуляция – это поиск поддержки через контакт с миром.
***
Терапевту важно проживать свою свободу. Нам сложно будет помогать клиенту освобождаться от его цепей, если мы сами в цепях клише, формальностей и т.д. Но свобода относительна – должна быть также и логика в отношении к основным принципам терапии. Свобода всегда в рамках некоторой ситуации, структуры.
***
Работа с сопротивлением
Работа с тем, кто не хочет работать (например, в группе) – это работа с сопротивлением.
Теоретическая ошибка – считать проекцию, интроекцию, ретрофлексию, конфлюэнцию – сопротивлением.
Что такое сопротивление? Это сказать «нет» тем угрозам, которые представляет возможность роста. Говорить «да» или «нет» — это работа функции Ego. Следовательно, то, что мы называем сопротивлением – это здоровая работа Ego, возможность сказать «нет».
Задача, которая стоит перед терапевтом – понять, обнаружить вместе с клиентом, является ли его «нет» работой функции Ego, или это что-то, что напоминает функцию Ego, выглядит как выбор, но на деле является системой привычек (то есть, отсутствием функции Ego).
Следовательно, не нужно «пробивать» сопротивление, нужно понять – из чего состоит этот выбор, заново открыть с клиентом возможность выбора. Меня не беспокоит, что клиент говорит «нет» — важно, почему, исходя из чего он говори «нет», но я уважаю это. Например, в терапии это может звучать как вопрос: «Мы дошли до какой-то точки, останавливаемся здесь или идем дальше?» Этот вопрос мобилизует функцию Ego. И если клиент говорит «нет», мне важно понимать, почему, это стыд или привычка – но я уважаю его выбор.
В сессии, когда у меня есть впечатление, что клиент сопротивляется – я думаю в терминах сопротивления, таким образом я «закрываю» ситуацию. Есть другой вариант – я считаю, что это я, Жан-Мари Робин, сопротивляюсь. Я сопротивляюсь тому, чтобы понять, где находится клиент, что с ним происходит, я сопротивляюсь тому, чтобы увидеть дорожки, которые он показывает, сопротивляюсь тому, чтобы найти дверь к нему – и это моя ответственность.
Я предполагаю, что раз он здесь – он хочет чего-то, у него есть желание. Он может это желание и не понимать – но это мое сопротивление, если я не замечаю сигналы, которые он посылает.
***
Гештальт-терапия – это не медицинская модель, а эстетическая. Терапия той формы, которую мы придаем своей жизни. Estesis – значит «чувствовать». Эстетичное – не значит красивое. Это другой способ понимать ситуацию – через чувствование, не разум. An-estesia – значит «не-чувствовать». Можно встретиться с чем-то разумом – или встретиться чувствами. Встречаясь только разумом или только чувствами вы что-то пропускаете. А если вместе?
***
Терапевтическая встреча – это форма танца, где один ведет другого, второй – первого, и мы вместе пытаемся что-то осознать и создать.
***
Терапевтические отношения
Они не являются целью терапии – это средство. Цель терапии – чтобы клиент был способен в своей жизни установить качественные отношения. Терапевтические отношения не должны заменять жизнь собой. Терапевт не удовлетворяет потребность – он сопровождает клиента в том, чтобы тот искал свои способы удовлетворять потребности.
Терапевт занимает двойственную и противоречивую позицию. Важно понимать и осознавать, что я являюсь представителем всех тех, кто ранил, подавлял и патологизировал клиента. Я представитель плохой мамы, плохого папы, плохого мужа, насильника. Я представитель всех этих сил – чтобы помочь клиенту прояснить все то, что у него не завершено с этими персонажами, невыражено, недоиграно. Если нам тревожно занимать это место – нужно выбирать другую профессию. Я должен поощрять клиента проявлять ко мне те чувства, что были недовыражены. Я их активирую, я их разбужу. И я должен принимать все те чувства, которые он должен выразить. И в то же время я должен быть рядом, чтобы его поддержать в выражении этих чувств. Вот так одной попой на два стула.
Если я не принимаю агрессию клиента, если я выкручиваюсь так, чтобы он на меня не злился – то это не будет хорошая работа. Если меня тревожит агрессия клиента – то он может начать меня защищать, будет думать, что эти чувства неуместно вываливать.
***
Из всех 7 миллиардов человек, я – единственный, кто ничего не знает о своей заднице. И если я хочу узнать что-то о своей заднице – мне нужен другой.
***
Я не люблю идею «негатива — позитива». Есть эмоции, которые меня приближают – и есть те, которые меня отдаляют, есть те, которые мобилизуют – и есть те, которые наоборот. И т.д.
***
О девуализации – насколько терапевту стоит появляться в контакте?
Я считаю, что по возможности, чем меньше – тем лучше. Чтобы не направлять клиента в то или иное направление, не придавать ему свою форму.
Я думаю, что крайне редко то, что я приношу из своего опыта бывает полезно клиенту. Я становлюсь фигурой его опыта, концентрирую клиента на себе (исходя из своих потребностей в признании, восхищении и т.д.) – тогда мы не на службе у клиента, мы служим себе.
Первый вопрос, который я себе должен задать – в чью пользу это будет? Это служит клиенту или мне? Я должен удовлетворять свои потребности в своей жизни – не за счет клиента.
Есть другая форма девуализации – когда я говорю о том, что происходит со мной в данное мгновение. Как то, что клиент говорит и делает, оказывает воздействие на меня. Так я ему описываю его воздействие на его среду – то есть, какова его задница.
***
Терапевт ошибается 20-30 раз за сессию. И это окей, если терапевт учитывает ответ, который клиент дает на это воздействие (вербальный – невербальный, явный — неявный). Это как если бы я ощупывал комнату в поисках двери – я постоянно ошибаюсь, но это приближает меня к выходу.
***
Терапевт не научит тебя быть счастливым. Другой человек не знает, из чего состоит твое счастье. Терапевт может помочь тебе понять, как ты мешаешь себе быть счастливым.