Недавно, в силу своей профессиональной направленности, мне довелось соприкоснуться с внутренним миром одного знакомого человека, который переживал расставание с партнером. В связи с этим обстоятельством у него актуализировался огромный страх одиночества. Все его мысли, чувства, и действия направлены на то, чтобы ослабить этот страх, принося в жертву гордость, чувство собственного достоинства и самоуважение. Этот большой «черный демон» так глубоко и основательно поселился внутри его личности, что стал практически большей ее частью. Навязчивая необходимость быть кому-то нужным и важным, непреодолимое желание за кого-то ухватиться, слиться с ним навсегда, преследуют его как в дневных панических атаках, так и в ночных кошмарах. В итоге, в подобной ситуации, сильно ограничивается сам наш подход к выбору партнера: когда к вопросу создания пары подходишь не из желания взаимного комфорта, общих интересов, симпатии и, как следствие, любви, а из-за страха остаться одному и не найти себе пару никогда. Когда паническая атака заставляет цепляться за все, что движется рядом, подобно падающей с высоты кошке, выпустившей свои когти. О комфорте и выборе не идет и речи. Я уверена, что многие могут привести примеры того, где в паре люди просто причиняют друг другу страдания и делают жизнь невыносимой, но при этом продолжают оставаться вместе. Зачем? Не берусь утверждать, что у всех однозначно страх одиночества (есть еще разнообразные виды созависимостей), но могу предполагать, что у некоторых так и есть.
Страх, как говорят, служит какой-то цели. Если страх высоты охраняет нас от падения, то что дает нам страх одиночества? Он точно нам служит и нас защищает от чего-то. Если взглянуть на него не как на огромного ужасного демона, пугающего наше маленькое дитя внутри, а как на некоего внутреннего стража. Но от чего же он защищает нас? Что в одиночестве как в отсутствии пары может быть настолько ужасного? В научной литературе я встречала следующую интерпретацию: страх потери значимого близкого имеет детские корни, что объясняется невозможностью младенца позаботиться о себе без матери – разрыв с матерью для малыша означает верную смерть. Его физическая и психическая системы настолько незрелы, что он ощущает постоянную потребность в близости для элементарного выживания в мире. Конечно, если мы берем 30-ти или 40-ка летнего верзилу, который боится не выжить без пары, то это кажется смешным и нелепым. Но давайте не будем спешить смеяться, ведь эти переживания очень живые, глубокие и весьма болезненные. Какова причина появления подобного своеобразного переживания «умирания без отношений»? Что должно произойти в раннем детстве, что личность мгновенно регрессирует, забывая о любых прочих потребностях и даже о собственном самоуважении в поиске кого-то, с кем можно мгновенно слиться и успокоиться.
Опыт акушерства ХХ века (а именно еще наше рождение) был связан с традицией отнимать только что рожденного малыша от матери и поселять в стеклянную коробку в комнате с другими новорожденными. То есть маленькое дитя, существование которого резко изменилось с появлением на свет и не адаптированного к внешней вражеской среде, только открывшего глаза, пережившего стресс рождения, отбирают у матери, лишая единственного безопасного и умиротворенного места. После чего поселяют с такими ж напуганными и лишенными безопасности малышами на одну или две ночи. Звучит, жутко, но мне это так и видится. Когда моя мама родила, она рассказывала, что слышала продолжительные крики младенца из дальней ссылочной комнаты роддома, которого никто не успокаивал. Остается только предположить, какое влияние эта история окажет на того маленького карапуза и на всю его последующую жизнь. Благо современная акушерская практика не отрывает дитя от матери, более того, всячески способствует их близости. Тем не менее, вернемся к нашему новорожденному. Может ли травма, полученная в столь юном возрасте давать о себе знать спустя десятилетия, в тот период, когда наш малыш вырос и решил построить отношения с противоположным полом. Вполне может быть…Но! Как же объяснить тот факт, что не все пережившие раннюю разлуку с матерью дети, подрастая, имеют подобный страх. Тогда нам предстоит разобрать условия воспитания, качество прохождение кризиса 3-х лет и обретение собственного Я. Прошел ли адекватно переход от слиятельного состояния ребенка, который не способен выжить без матери, в ребенка, осознающего свое Я (отдельное от Я другого). Далее мы можем изучить стиль воспитания родителей, особенно мамы, поскольку она является самым близким к ребенку объектом. Гиперопекающая мать учит его беззащитности, она зачастую передает ему уверенность в том, что без нее он ни на что не способен в одиночку. Слиятельная мать вселяет в него свои собственные страхи и опасения. Ну и, конечно же, важен первый любовный опыт и его проживание, который может как травмировать, так и помочь в принятии будущих фрустраций. Зачастую он сопряжен с кризисом подросткового возраста и во многом зависит от примера поведения значимых близких. Ко всему этому примешивается еще один фактор, также немало влияющий на мировоззрение подростка и, как следствие, на его поведение и поступки. Современный рок и поп-культура сделала из любовных отношений своеобразный культ, а потерю партнера приравняла к умиранию. Обратите внимание на слова песен: «Я не могу без тебя…», «Если ты не придешь, я умру без твоей любви…», «Если б не было тебя — скажи, зачем тогда мне жить?», ну и прочие. То есть, любовные отношения становятся не только смыслом жизни, но и активно пропагандируется мнение, что без них нельзя выжить. Конечно же, неокрепший подростковый ум, впитывая подобную информацию, в последующем очень травматично справляется с любовными трудностями, а иногда дело заканчивается вообще летальным исходом.
Переживание безответной любви тесно соприкасается с темой самоуважения и самооценки. Чаще всего тяжело проживают ситуацию отвержения люди с низкой самооценкой, не уверенные в себе и в своем потенциале. То есть для них отказ в любви равнозначен уже укоренившимся в сознании утверждению: «Ты не такой, как нужно, ты плохой». То есть, сюда приписывается не только любовная фрустрация и невозможность быть с объектом воздыханий, но и глубокий личностный кризис собственной неполноценности.
Еще один фактор, который может определять формирование подобного страха – это утерянная близость с родителями, когда имели место длительные разлуки вне зависимости от причин. Плюс ко всему, есть не только физическое, но и психологическое расстояние. Эмоциональная холодность родителей может с одной стороны формировать такого же эмоционально холодного ребенка, а с другой — вызывать неутолимую жажду близости, которая как дырявый карман никак не может заполниться. И только в слиятельном состоянии, когда размываются границы, внутренний ребенок может почувствовать себя комфортно. Нарушение основ базовой безопасности, вызывающее базовую тревогу, о которой говорила К.Хорни, влечет за собой всепоглощающий страх пустоты, когда и себя и безопасность я могу обрести лишь прилепившись к кому-либо. При этом с экзистенциальным одиночеством как таковым (описание которого мы встречаем у И. Ялома), невротик никогда не встречается, поскольку это требует принятия себя как отдельной личности, осознающей конечность своего бытия. Но это осознание всеобъемлющего одиночества несет для него наибольший ужас, с которым он не способен соприкоснуться.
Невротическое поведение при страхе одиночества выражается во всяческих манипуляциях и отказе брать ответственность за свою жизнь. Мои наблюдения за «энергетическим потоком» у невротика в ситуации потери значимого близкого показали, что энергия за счет искажений в мировоззрении и Я-концепции расходуется не на преодоление сложившейся ситуации, а на поиск внешнего объекта, который решит эту проблему за него. При чем эта энергия очень яростно выплескивается в виде требований о жалости к себе, об абсолютной помощи и поддержке ему — переживающему тяжелое положение. Но когда речь заходит о собственных активных действиях для улучшения самочувствия и налаживания жизненного комфорта, у невротика опускаются руки и вся энергия куда-то уходит. Это феноменологическое наблюдение удивляет, ведь не может она бесследно исчезнуть в одно мгновение в переходе между: «Что я тебе приказываю сделать для меня» и «у меня нет сил на изменения». Силы есть, но по какой-то причине они не могут быть направлены на самопомощь. И дело тут не в том, что он не знает как можно измениться, дело в том, что ему не подходят все перечисляемые ему варианты, в которых каждый предполагает его собственное вмешательство и ответственность. То есть выходит, что его беспомощность весьма избирательна и проявляется там, где наоборот нужны силы, но энергия требований и отстаивания своих желаний всегда на высоком уровне. Эта инфантильность сохраняется на протяжении всей жизни невротика, будь ему 5 или 50 лет. Правда путь осознаний и работы над собой может изменить ситуацию, но для этого нужно сделать очень сложное – принять ответственность за свою жизнь.
Была у меня одна клиентка, у которой обострялась ревность и страх измены в те моменты, когда у нее случались сложные периоды на работе или проблемы, требующие много сил и ответственного подхода. То есть сложившейся ситуация в жизни настолько пугала ее, что она начинала требовать повышенного любовного внимания своего партнера. Он ничего не подозревал и продолжал находиться в том же режиме отношений, что и раньше. У нее возникал дефицит внимания, который превращался в ревность и подозрения об изменах. И вот в чем парадокс: она не просила его помочь в решении этих проблем. Более того, она, наоборот, сознательно ограждала его от них. И в итоге справлялась в одиночку. Но потребность в материнском слиянии и такого рода невротической поддержке была настолько велика, что она даже не осознавая этого, просто проваливалась в панику.
Выходит, что жизненные трудности лишают невротика (и так зыбкой по своей сути) базовой безопасности и напрочь выбивают почву под ногами, что он, впоследствии, моментально регрессирует. 
Страх одиночества и его невротическое переживание толкает личность на формирование любовных и прочих зависимостей, в которых он находит свое спасение.
В своей книге «Когда Ницше плакал» Ялом пишет: «Для того, чтобы быть полностью связанным с другим человеком, вам придется сначала найти связь с самим собой».
То есть, основная идея здоровых отношений, о которой пишут психотерапевты, здесь не может осуществиться. Поскольку «Я» невротика не существует отдельно от «Я» значимого другого.
Примечательно, что волевая сфера у человека со страхом одиночества в этом случае сильно страдает, он просто не способен, или правильнее сказать, не хочет взять себя в руки. Воля требует усилий, а собственные усилия – это как раз то, что невротик избегает использовать на пути к личностному комфорту.
Если вы спасатель по своей сути и находитесь в обществе невротической личности в активной стадии проживания потери слияния, скорее всего вы создадите прекрасный тандем. Только спустя некоторое время вы начнете замечать, что силы ваши иссякают, а пациенту совсем не становиться легче, плюс ко всему, он может еще и попрекнуть вас, что вы имели неосторожность сделать перерыв в своей спасательной миссии, когда он, в то время, так страдает.
Поэтому первым и самым важным шагом, ведущим к выздоровлению, есть осознание сути своей психологической проблемы. Отказ от экстернальности и обращение к собственным внутренним ограничениям, что привели к такой ситуации. Первая попытка принятия ответственности за свою жизнь – это поиск виновника не вовне, а внутри своей травмированной личности.
Чтобы избавиться от панических атак, которые высасывают все силы с невротика и его близких, нужно работать над большой «черной дырой», которая сформировалась у него на месте завершенных отношений. Ведь он в итоге теряетесь как личность, в этой дыре пропадают все его желания, стремления и мечты. Первым делом обязательно нужно ее «закупорить» – осознать, что смерть не наступит без отношений, что он не разрушится и личное достоинство и самооценка никак не должны пострадать от отсутствия пары. А затем заполнить эту пропасть своими увлечениями, желаниями, устремлениями, достижениями и прочим. То есть заполнить ее собой истинным!
Конечно же, путь к выздоровлению нелегок и тернист. Но, как известно, дорогу осилит идущий!
Виктория Яковенко /Рябченко/