Маргерита Спаньоло Лобб
Я вам расскажу немного о порядке рождения.
Способность угадывать порядок рождения, которая у меня развилась, пришла из книги, которую я написала, когда работала в университете в Риме. Мне в это время было 23 года. Это была моя первая книга, она называлась: «Психология личности. Развитие и индивидуальные различия». Она до сих пор используется в этом университете, в курсе «Психология личности». Я провела много исследований, различных параметров, измерений, которые влияют на развитие личности: семья, школа, социальные процессы. Я изучила многие исследования, которые были к этому моменту. Например, что означает социальное измерение для развития. В чем особенность развития индивида, чем он отличается от других людей, в зависимости от его социального положения. И одно из этих измерений было — семейный контекст. Как различные семейные условия определяют развитие человека. Я исследовала, как определенный порядок рождения влияет на развитие личности. Это часть той работы, которую я сделала, когда была очень молода, в 23 года. Я ездила в штаты, смотрела в библиотеках исследования на эту тему. И для меня это было очень полезно, потому что я смогла понять, чем я отличаюсь от своей сестры. Я второй ребенок, и я очень отличаюсь от своей сестры. Что происходит в семье: мать и отец; у них рождается первый ребенок. Он незнакомец в этой паре. Он создает хаос в уже сложившихся отношениях. И то, что ребенок пытается сделать, эго сохранить единство пары. Он развивает ответственность за объединение пары. Он ответственен, потому что на нем лежит эта антропологическая ответственность — сохранить единство пары. Кроме этого родители проецируют на него свои желания: «ты будешь тем, кем мне не удалось стать». Давление очень высокое, оно связано с потребностью в достижениях. Обычно у старших детей уровень притязаний выше, также они более тревожны и более ответственны. Они способны заботиться. Эта способность становится особенно значимой, когда появляются младшие дети. Потом появляется второй ребенок. Давайте предположим, что он того же пола. Этот ребенок встречается с системой, которая заново установилась. Он не чувствует ответственности, но развивает другие способности. Например, способность смотреть со стороны. И также он развивает противоположную способность — автономию. Если первый ребенок старается сохранить семейные ценности изнутри, он чувствует себя намного более укорененным, он идентифицируется с семейными ценностями; то второй ребенок старается распространить семейные ценности, вынести их наружу. Старшие дети могут думать, что младшим совершенно нет дела до семьи. Это вызывает противоречивые чувства. Старшие дети часто чувствуют так, как будто только они отвечают за семью, а этот, второй, как будто может быть свободен, ему нет никакого деда до семьи, и он может делать все, что угодно. На самом деле, это противоположные полярности. Младшие дети, на самом деле, очень много заботятся о семье, но они стараются вынести наружу семейные ценности. Потому второй ребенок — он просто еще один, кто думает о семье. И они способны развить больше автономии. У них меньше тревоги. Потому что родители уже знают много всего, знают, что такое быть родителями. Поэтому та тревога, которая принадлежит первому ребенку, отчасти и потому, что родители первый раз стали родителями (они не знают, как его купать, как ему подстригать ногти, что делать, когда ребенок не спит). Все их беспокоит, например, хороший ли я родитель. Весь климат наполнен тревогой. Когда рождается второй ребенок, родители знают уже много вещей. Для них это все легче. Здесь очень много различий.
Пол детей также создает много различий. Если у них различный пол, то это будет новый ребенок. И тогда некоторые аспекты первого ребенка будут повторяться.
Если это матриархальная семья, тогда они ждут девочку. Если родился мальчик, то они говорят: «ну да, эго мальчик; а нам бы конечно подошла девочка».
И когда рождается девочка, тогда все проекции направлены на девочку. А в патриархальной семье будет по-другому.
Все они ждут мальчика. Имя семьи передается мальчику.
Это зависит от культуры семьи. То давление, которое достается ребенку в соответствии с его полом. Иногда вы смотрите на девочку и по тому, как она двигается, как себя ведет, она должна быть первым ребенком. Вы спрашиваете: «ты первый ребенок?» — она говорит, — «нет». Но она оказывается первым ребенком после мальчика. Поэтому, она тоже несет какую-то долю тревоги и ответственности.
Также важно, как они взаимодействуют друг с другом.
Так что мы можем сказать, что культура семьи, то, что касается матриархальности и патриархальности, будет влиять на давление, которое на мальчика или девочку будет различным. И если она оказывается главной фигурой в семье, это не означает, что это матриархальная семья, это больше связано с динамикой семьи. Например, она самый сильный человек в семье, а мужчина пьет и вообще, как-то не присутствует в семье. Тогда женщина становится самой главной в семье. И, в зависимости от этого, будет разное давление на мальчиков и девочек в семье. Я говорю вам об этом, потому что правила в семье никогда не являются жесткими. Вы можете обнаружить много разных аспектов. И, когда рождается третий ребенок, это зависит от пола. Например, представим себе, что это три мальчика. Третей ребенок сильно меняет систему сиблингов. Двое образовывали пару, а теперь их становится трое. С одной стороны, у нас появляется ребенок- бутерброд (средний). Считается, что это самая плохая позиция. Один — старший, у него есть ответственность, другой — младший, он маленький ребенок мамы, он малыш. А у среднего появляются сложности, чтобы определить свое место, свой путь. Так как один из критериев здоровья заключается в том, чтобы быть отличным от других, особенным. В этом потребность детей — развиваться по-разному. Индивидуация. Первый безусловно особенный, потому что у него есть ответственность, последний тоже особенный. Но как же быть среднему? Ему приходится развивать какие-то особенности своей личности. Если у нас трое детей одного пола, то это сложно. Они обычно становятся такими, странными. Артистами, кем-то, кто противостоит, например, политиками. Также важно иметь в виду различия в возрасте между ними. Если разница большая, например, первый ребенок на 10 лет старше, тогда двое младших могут образовать коалицию. И тогда, в какой-то степени, у среднего будет роль старшего. Тогда ему будет понятно, кто он такой. Или если у одного из детей другой пол, например, два мальчика и девочка, тогда легче проводить различия. Третьи дети — это очень легкие люди. Они очень легко приспосабливаются.
Потому что они растут сами. Ситуация для них уже подготовлена. Поле уже установлено. Уже составлена система сиблингов. Они приходят и обнаруживают, что все для них уже готово. Родители не такие тревожные. Все очень легко. Они легкие люди, у них есть способность смотреть со стороны. Даже лучше, чем второй ребенок. Они становятся семейными терапевтами. Большая часть семейных терапевтов — это последние дети своих семей. Они становятся групповыми терапевтами. Потому что у них есть эта способность видеть группу со стороны. Большинство индивидуальных психотерапевтов — это первые дети.
— Что можно сказать о близнецах?
— Двойня — это особый случай. Я сейчас хочу рассказать про четвертого. После волшебного числа «три», все, что происходит после этого, относится к законам группы и пар внутри группы. Обычно четверо составляют подгруппы. Три — это не очень хорошо, дети тогда кого-то исключают. Потому что три образуют триангуляцию. Чем больше становится семья, тем более дети социальны, хорошо приспосабливаются к обществу. Они менее нарциссичны. Если только в семье нет жестокости, авторитарности. В этом случае, старший или один из мальчиков в семье, может развить нарциссическую личность, считая, что именно он должен спасти семью. Он тоже, в свою очередь, может стать жестоким.
Что касается двойняшек. Близнецов много изучали. Несколько лет назад были теоретические дискуссии по поводу врожденных и приобретенных способностей. Насколько важны гены, насколько — окружение. Очень много исследований было на эту тему. Пока в 70 или 80 годах не было обнаружено, насколько наш мозг находится под влиянием окружающей среды, И сейчас мы Знаем, что эти две вещи связаны. Даже если у нас одинаковые ДНК, как у однояйцевых близнецов. Мозг все равно развивается по-разному, в зависимости от того, какая среда вокруг. Пятьдесят лет назад существование людей с одинаковым набором генов — это была такая, лабораторная ситуация. Поэтому их очень много изучали. И пытались различать способности, которые связанны с ДНК, и способности, связанные с окружением. Особенно изучали близнецов, которые имели одинаковый набор генов, но воспитывались в разных условиях. Это был замечательный подарок для исследователей. Но, то, что нас интересует, — это следующее. Например, два мальчика — близнецы. Здесь возникает задача развития полярности. Потому что один из критериев здоровья, — это необходимость быть особенным. Поэтому они стараются развить различия. Родители, которые это поддерживают, — это хорошие родители. Они должны понимать, что они разные. С одной стороны. С другой, — интересно, что первичное слияние, оно развивается, в первую очередь, между близнецами. Если у нас один ребенок, первичное слияние будет с матерью. Вы знаете идею первичного слияния из теории развития. А в случае близнецов, в случае, если они росли в одной матке, они владеют этим мощным контактом с самого начала. И, поэтому они развивают слияние, в первую очередь, с братом, раньше, чем с матерью. Это слияние предшествует слиянию с матерью. Это исследование, которое мы проводили в нашем институте. У одного из тренеров были близнецы. Она сделала диссертацию, у нее были студенты, которые интересовались развитием близнецов. Они обнаружили этот феномен. Очень интересно. Это объясняет, почему связь между близнецами такая сильная. Они даже на расстоянии могут знать, что думает и чувствует другой. Мы знаем, что у нас есть зеркальные нейроны, и знаем, как это может быть возможно.
Близнецы обладают теми же характеристиками в порядке рождения, в зависимости от того, родились они первыми, вторыми и т.д. Здесь нам также надо иметь в виду ту особую связь, которая есть между близнецами. Это могут быть особенности клиента, когда он из близнецовой пары. Я думаю, мы никогда не сможем понять и прочувствовать ту степень близости, которую переживают близнецы, если мы сами не являемся таковыми. У меня есть клиентка, которая из близнецов. Ей уже почти сорок, она одинокая женщина. У нее есть сестра — близнец, у которой в течение двух последних лет появился партнер. И она собирается замуж. Для моей клиентки это совершенно непереносимо, это разделение. Это практически невозможно. Когда клиентка обнаружила этого парня, она тоже постаралась быстро найти себе мужчину, который бы был его другом. Но это не сработало. Она очень старалась быть с этим мужчиной. Сестра купила дом, и она пыталась уговорить этого другого мужчину купить дом пососедству, но ничего не получилось. А сейчас у нее депрессия, потому что ей приходится расстаться со своей сестрой. Это очень серьезная вещь.
— А как ты относишься к соревнованию между близнецами?
— Я думаю,-это хорошо.
— Мы говорим о дизиготных или монознготных близнецах?
— И о тех, и о других. Но в случае монозиготных, эта связь между ними сильнее. Потому что, когда они смотрят на другого, они чувствуют, что смогрят в зеркало. Изидор Фром был монозиготным близнецом. Он рассказывал, что однажды он зашел в большой магазин в Нью-Йорке, и там было зеркало. Он увидел себя и подумал, что там его брат. Вы можете себе представить, что это для человека, иметь дручого человека, который точно такой же, как ты. Ты не знаешь, когда ты смотришь в зеркало, а когда — на другого человека. И также, когда люди не отличают тебя от твоего брата. У монозиготных близнецов это переживается по-другому. У тебя есть клон. Это в школе часто используется. Это очень удобно. Если вернуться к соревнованию, соперничеству. Все, что касается слияния, должно быть проработано. Иногда это слияние может переживаться так, что «я ничего не могу делать без тебя». А иногда оно может переживаться как борьба. Для того чтобы не замечать твоих отличий, я буду спорить, ссориться. Если вы думаете, что здесь такой случай, то важно поддержать чувствительность к другому.
— Если второй ребенок умирает, то третий растет, как второй или как третий?
— Все зависит от того, когда это произошло. Когда он умирает?
— Если он прожил несколько дней. А третий младше на 7 лет.
— Мертвые дети очень важны. Это травма. Они остаются и присутствуют. В некотором смысле этот последний ребенок — третий. А, с другой стороны, он второй в некотором смысле. Весь вопрос в том, как женщина пережила эту травму. Обычно дети, которые рождаются после потери, они страдают. У них есть чувство вины, в связи с тревогой родителей. Потому что они очень тревожатся по поводу этой новой жизни. Но мертвый ребенок остается в семье.
— Еще один вопрос, по поводу усыновленных детей. Наверное, это отдельная большая тема. У нас есть традиция встраивать такого ребенка в систему семьи, и не рассказывать ему правду о том, что он усыновлен. А с другой стороны, я читала, что важно, чтобы ребенок знал, что он откуда-то из другого места.
— Я совершенно согласна с тем, что ребенок должен знать. Я не вижу никакой опасности сказать ребенку, что он приемный. Это нормальная вещь. И наоборот, если мы не говорим ребенку, — это большое предательство, большая ложь, которая будет влиять на развитие ребенка.
— Получается, что для семейной системы это отдельное испытание — интегрировать ребенка.
— Ты говоришь о семье, в которой уже есть дети. Я думаю, то, что я вам рассказала, — это основа, для того, чтобы рассматривать разные ситуации. Когда у тебя семья с определенными условиями, и там появляется приемный ребенок, то многое зависит от возраста этого ребенка. Зависит от того, это новорожденный ребенок или нет. Если это новорожденный, — то он так и становится третьим или четвертым новорожденным ребенком. А если они уже довольно большие, то это конечно происходит по-другому. Я думаю, это надо нам рассматривать в каждой отдельной ситуации. Многие вещи включены в процесс усыновления детей. Чувство вины, которое переживают родители. Ощущение неадекватности, особенно, если у них нет собственных детей. Это часто бывает той причиной, по которой они не хотят говорить, что они усыновили ребенка. Родители чувствуют вину, от того, что они сами не могут породить ребенка, и отсюда — стыд.
Это все.