Британский теоретик образования Кен Робинсон уверен, что школы должны раскрывать в детях творческие способности, а не подавлять их, как это происходит сейчас. В своих книгах и лекциях он призывает к революции в обучении и утверждает, что бездарных людей не бывает.Мы собрали самые важные тезисы Кена Робинсона о школе, детях и образовательных реформах.
Современная система образования построена по промышленной схеме: звонки, отдельные корпуса, специализации по предметам. Дети обучаются партиями, их разделяют на возрастные группы, притом что год выпуска — не самая важная характеристика ребёнка.
Каким-то детям одни предметы даются легче, чем другие, а кому-то вечером учиться легче, чем с утра. Кто-то хорошо чувствует себя в большом коллективе, другие успешнее занимаются в малых группах или индивидуально. У тех, кто учится плохо или бросает школу, есть на это своя причина. Кому-то скучно, кому-то сложно, кому-то кажется, что им это не пригодится. И образовательная система должна учитывать это всё, а не заставлять детей подстраиваться под стандарт.
«При создании образовательной модели нужно уходить от мышления категориями промышленности. Будто бы достаточно всё хорошенько отладить, сделать правильно, и тогда всё само собой завертится и понесётся в будущее. Но так не будет, и так никогда не было. Образование — не механическая, а человеческая система. Она касается людей, которые либо хотят учиться, либо не хотят».
Существующая система образования создавалась для другой эпохи — эпохи Просвещения. Она была приспособлена под нужды индустриальной революции. Приоритет отдавался тем дисциплинам, которые были полезны при поиске работы или готовили к научной деятельности, и с тех пор мало что изменилось.
«В школе вас наверняка мягко отвлекали от интересных вам предметов и занятий, поскольку вы бы никогда не смогли сделать их своей профессией. „Не занимайся музыкой, ты же не станешь музыкантом; брось рисование, ты же не будешь художником“ — добрый совет, но, увы, ошибочный».
Университеты разработали систему образования «под себя», рассматривая разум исключительно с точки зрения академических способностей. По наличию этих способностей людей делили на умных и не очень. Идеалом этой системы оставался учёный. Государственная образовательная система во всём мире по-прежнему не что иное, как затянутый процесс поступления в университет, отвергающий всё ненужное для этой цели. В результате очень талантливые люди не считают себя таковыми, поскольку никто не дорожит их любимыми школьными предметами.
С точки зрения иерархии предметов все образовательные системы одинаковы. Главенствуют всегда математика и языки, затем идут гуманитарные науки, а потом уже искусства. Среди творческих предметов тоже есть своя иерархия. Изобразительное искусство и музыка получают приоритет перед театром и хореографией. Нет такой образовательной системы, в которой танцы преподавались бы как математика ежедневно. Да, математика важна, но важны и танцы. Дети начинают двигаться при первой возможности, ведь у них есть не только мозг, но руки и ноги. В школах приветствуется только рвение в изучении «настоящих» предметов, а чрезмерная подвижность считается поводом обратиться к врачу.
«Я считаю, что такая модель испортила немало судеб. Она вроде бы отлично подходит для некоторых людей, но, с другой стороны, совершенно непригодна для других. В результате наблюдается целая эпидемия СДВГ (синдрома дефицита внимания с гиперактивностью — Прим. ред.), которая по большому счёту — просто фикция».
С введением стандартных методик тестирования синдром дефицита внимания с гиперактивностью встречается всё чаще. Вернее, его всё чаще диагностируют врачи.
В то же время сейчас на детей действует больше раздражителей, чем когда-либо. Их вниманием пытаются завладеть компьютеры, мобильные телефоны, реклама, сотни телеканалов. Но им нельзя на это отвлекаться — иначе их ждёт наказание. Но нет ничего естественнее, чем отвлекаться на развлечения, если учиться — скучно.
«Дети в большинстве своём страдают не от психических синдромов. Они страдают детством. Если дети у вас сидят час за часом, занимаясь примитивной канцелярской работой, стоит ли удивляться тому, что они начинают ёрзать?»
Чтобы дети были спокойнее и могли концентрироваться, им прописывают различные препараты. Анестетики отключают чувства и делают человека невосприимчивым к окружающему миру. Дети получают образование под наркозом! А нужно не усыплять детей, а пробуждать в них скрытые способности.
«Однажды за обедом я спросил у Джиллиан Лин (хореограф мюзиклов „Кошки“ и „Призрак оперы“ — Прим. ред.), как она начала танцевать. Её родителям написали из школы, что у девочки проблемы с учёбой: она не может сосредоточиться и вечно ёрзает. Сейчас бы сказали, что у неё синдром дефицита внимания. Но в 1930-х этот синдром ещё не изобрели. Девочку отвели к врачу. После осмотра врач попросил Джиллиан подождать немного и вышел вместе с мамой из комнаты, а перед уходом включил стоявшее на столе радио. Как только взрослые вышли, Джиллиан тут же вскочила на ноги и задвигалась в такт музыке. Доктор повернулся и сказал: „Миссис Лин, Джиллиан не больна. Она танцовщица. Отдайте её в хореографическую школу“».
Дивергентное мышление — это обязательное условие для творчества. Это способность находить множество возможных решений и по-разному интерпретировать условие задачи.
«Попробуйте придумать как можно больше вариантов использования канцелярской скрепки. Большинство людей способно предложить 10-15 вариантов. Люди с высоким интеллектом могут предложить целых 200. При этом они задаются вопросом: может ли скрепка быть 100 метров в длину и при этом сделана из пенопласта? Это всё ещё канцелярская скрепка, но при этом уже не похожая на другие».
(В этом эксперименте со скрепкой участвовало полторы тысячи человек. Он подробно описывается в книге «Контрольная точка и дальше» Джорджа Лэнда и Бет Джармана — Прим. ред.)
Среди детей от трёх до пяти лет «гениями» дивергентного мышления оказались 98%. Через пять лет учёные опросили тех же детей, им было уже по 8-10 лет, и выдающиеся результаты показали только 32%. Ещё через пять лет их осталось 10%. Проведя тесты среди взрослых людей, учёные выявили только 2% людей, способных к дивергентному мышлению.
«За годы в жизни этих людей многое изменилось. Одна из главных перемен — они получили образование. В течение 10 школьных лет им твердили, что может быть только один ответ, и он находится в конце учебника».
Первая проблема современной системы образования — её линейность. Это путь, у которого есть начало и конец, до которого можно дойти, если делать всё «как надо». Кульминация школьного образования — поступление в университет, университетского — получение диплома.
«Когда я переехал в Лос-Анджелес примерно 9 лет назад, мне попалось на глаза одна декларация принципов, вполне благонамеренная, со словами: „Университет начинается с детского сада“. Простите, но это не так! В детском саду начинается детский сад. Один мой друг сказал: „Трёхлетний ребёнок не равен половине шестилетнего“. Это — трёхлетний ребёнок».
Раньше школьникам говорили: «Если будешь хорошо учиться в школе, поступишь в вуз, получишь диплом и обязательно найдёшь работу», и это было правдой. Сейчас это не совсем так. И особенно обидно, если ради образования человеку приходится отказываться от каких-то важных для себя вещей.
«С дипломом, конечно, лучше, чем без него, но он уже не даёт никаких гарантий. Когда я был студентом, если у тебя был диплом, у тебя была работа. А если работы не было, то лишь потому, что тебе не хотелось работать. Сейчас же студенты сразу после выпуска идут обратно домой играть в видеоигры. Ведь там, где раньше хватало бакалавра, теперь требуют магистра, а на его место нужен кандидат наук. Эта инфляция образования — признак того, что вся образовательная структура рушится у нас под ногами».
Другая проблема — однообразие. У людей разные способности, разные проявления талантов. Но система не учитывает этого, всё больше и больше стандартизируя образование.
«Системы образования мы построили по модели закусочных быстрого питания. В общепите есть две модели гарантии качества. Одна — быстрое питание, где всё идёт по стандартам. Другая, например, „Мишлен“, где всё не стандартизовано, а адаптировано к местным условиям. В области образования мы продались модели быстрого питания. Она подрывает наш моральный дух и умственную энергию не меньше, чем фастфуд подрывает наше физическое здоровье».
Реформы образования бесполезны, потому что они пытаются улучшить неработающую модель. Единой модели быть не должно — должны быть условия для того, чтобы система могла адаптироваться к обстоятельствам и потребностям учеников.
5 принципов, которые делают датских школьников самыми счастливыми в мире
Во многих странах система образования построена по принципу командного управления. Но образовательный процесс идёт не в залах заседаний, а в школьных классах, а его главные участники — учителя и ученики, а не чиновники.
«Настоящая роль руководства в образовании не должна сводиться к командному управлению. Она заключается в создании благоприятного климата для возможностей. Если лишить участников процесса свободы действий, этот процесс перестанет работать. Невозможно улучшать образование, если не набирать в учителя талантливых людей и не оказывать им непрерывную поддержку. И помнить, что именно учащиеся учатся, и системе нужно привлекать их, задействуя любопытство, индивидуальность и творчество».
http://mel.fm/2016/12/12/ken_edu?utm_source=newsletter13.12&utm_campaign=december&utm_medium=email