Людей, которые хотят ВСЁ проконтролировать, условно можно разделить на два типа — активные контролеры и пассивные. Первые стараются контролировать активно и деятельно — вмешиваясь, беспокоясь, опекая. Думаю, этот тип вам хорошо знаком — его сложно не заметить. Да и психологи часто про этот тип пишут.
Пассивные контролеры менее заметны, а их поведение менее понятно окружающим. «Чтобы все со мной было хорошо, я должен быть хорошим, всё делать правильно. Я должен угадывать ожидания окружающих и соответствовать им, чтобы не вызвать их раздражения, чтобы они меня не отвергли,» — вот типичная подсознательная позиция пассивного контролера.
Вроде бы, при чем тут контроль? Объясню. Пассивные контролеры пытаются предотвратить негативные эмоции других людей. Управлять их отношением к себе. И держать под контролем весь процесс общения. Очень ярко это проявляется в групповой работе. Человек во всем стремится соответствовать интересам и ожиданиям группы, пытается быть хорошим участником группы. Он предпочтет, чтобы не ему было удобно и хорошо, а чтобы было хорошо окружающим.
Тут одна есть загвоздка, правда — человек с таким поведением редко спрашивает других людей, что для них хорошо. Поэтому, совсем не факт, что окружающим будет хорошо в отношениях с ним. Он пытается соответствовать чужим ожиданиям, которые знает лучше, чем сами окружающие. Его цель — избегать обратной связи от окружающих. Он сам себе дает обратную связь на свое поведение — окружающие у него в голове представлены. Как ни странно, такие благонамеренные и податливые люди бывают жестки и категоричны в своих представлениях о том, что хорошо, а что плохо. Эти представления они приписывают другим людям. Всё это происходит неосознанно, конечно.
Возникает парадоксальная ситуация. Человек, который пытается быть хорошим, чтобы контролировать окружающих людей — борется с ними. Причем, это не прямая схватка с ударами, а удерживание за руки — чтобы ты меня не ударил, я тебя схвачу и буду держать. Хотя бы в своей фантазии. Еще одна его цель — избегание конфликта, противостояния с кем-нибудь. Плохонький, но мир, лишь бы не было войны. А под конфликтом может подразумеваться любое проявление негативных эмоций.
Я пишу не обличение, заметьте. Я хорошо понимаю людей с таким поведением. Они именно так научились взаимодействовать с другими людьми, а по-другому не научились. И последствия какого-либо иного поведения кажутся и катастрофическими: «Если я не буду контролировать, меня ждет отвержение». Причем подсознательно представляется не конкретная ситуация отвержения — разрыв отношения с кем-то конкретным. А отвержение как социальная смерть — тотальный разрыв отношений с родом человеческим. Можно представить, насколько это страшно.
Ошибки в нашем обществе тоже не приветствуются — их воспринимают не как неизбежную часть жизненной активности, а как свидетельство неполноценности. «Ошибается не тот, кто ищет и работает, а тот, кто дебил и урод», — такая дискриминационная логика часто подспудно проявляется в том, как мы даем друг другу обратную связь. И чтобы отстоять свое право на ошибку, нужно уметь противостоять этим предрассудкам. Ребенку это вряд ли по силам, а вот взрослому -вполне.
Часто ребенка учат не просто социальной адаптации — умению общаться, уживаться, сотрудничать с другими людьми. Общаться и уживаться можно научиться, получая корректирующую обратную связью. Ты что-то делаешь, а я тебе сообщаю, каково мне это. Если мне не понравится, я тебе скажу. А если тебе что-то не понравится, ты мне скажи. В таком общении дискомфорт и негативные эмоции вполне уместны — они сообщают о том, в чем люди не уживаются, чтобы им было легче ужиться. Но у нас ребенка часто учат тому, чтобы вообще никогда не вызывать негативные эмоции ни у кого. Не получать обратную связь, а опережать её. А значит и решать за другого человека, что ему понравится, а что нет.
Не спрашивать, а заранее знать, чтобы ни в коем случае не ошибиться — это позиция гиперсоциальности, которую хоть иногда занимает каждый из нас, так как в той или иной степени мы ориентированы на интересы общества. Просто у кого-то иногда, а у кого-то всегда. И это не какой то личный дефект, а слабая отделенность Я от Мы. Причем, внутреннего Мы, воображаемого. И это отделение просто нужно пройти. Чтобы все же различать свои интересы и интересы других людей. Чтобы отличать реальное от воображаемого. Как ни странно, такое поведение более адаптивно, а значит снижает риск того самого отвержения, которое так пугает. По башке, конечно, можно слегка получить, но ведь можно и обратную связь дать .
Без профессиональной помощи психолога что-то сделать здесь сложно — слишком уж глубоко сидят эти паттерны. Но одну вещь можно делать с легкостью — спрашивать. Окружающих — о том, что будет хорошо для них. А себя — о том, что будет хорошо мне. Запрашивать реальную информацию, а не придумывать её у себя в голове. Даже если вы на 200% уверены в том, что всё знаете про потребности других людей.
А как окружающим общаться с людьми, которые пытаются быть хорошими насильно? Вряд ли будет эффективно обличать, обвинять, предъявлять претензии — от этого у человека перемкнет чувство безопасности, он включит все свои защитные механизмы и просто не услышит вашего сообщения. Можно дать обратную связь о том, каково вам — не вообще, а в конкретной ситуации. Удобно или неудобно. Но лучше не просто так дать связь, а предварительно признав его усилия сделать вам хорошо. Признать, что он хороший человек: «С тобой очень хорошо общаться, но вот именно сейчас мне неудобно: описание конкретной ситуации».
©Данила Гуляев, danilling.livejournal.com/42617.html